Михаил Швыдкой: Судьбу Эрдмана можно разыграть как трагедию, мелодраму или детектив

"Актер, как солдат, требует железной дисциплины", - К. С. Станиславский, которому принадлежат эти слова, под дисциплиной меньше всего подразумевал муштру. Речь шла о профессиональной добросовестности, внутренней сосредоточенности художника, устремленного к поискам прекрасного, сценически осмысленного и действенно целостного. Ансамбль артистов, который выходит на подмостки МХТ им. Чехова в спектакле "Самоубийца" Николая Эрдмана, поставленном Николаем Рощиным, доказывает, что им не чужда эта мысль Станиславского. Хотя именно он в 1931 году так и не сумел убедить И. Сталина в том, что ему можно доверить постановку этой, по словам вождя, "пустоватой и даже вредной" пьесы.

© Российская Газета

Судьба пьесы Эрдмана, как и ее автора, отражает духовную и реальную драму советской эпохи, в которой сплеталось, казалось, несоединимое. Энтузиазм творцов мировой революции и разочарование в ее идеалах, героический взлет победителей нацизма и покорителей космоса - и горечь от неосуществившихся надежд. Проницательней других охарактеризовала эту комедию Н. Мандельштам: "Эта пьеса о том, почему мы остались жить, хотя все толкало нас на самоубийство..." Она же дала суровую разгадку жизни Н. Эрдмана после ссылки - он молчанием заплатил за жизнь. Это было молчание, полное слов, - либретто оперетт, киносценарии, работа в мультипликационном кино и многое другое. Как невесело писала в своих мемуарах его последняя жена (в прошлом балерина Большого) Наталья Чидсон: "Удивительно, что Николай Робертович, так много работая для кино, относился всегда к этому виду искусства без интереса, предпочитая ему театр... Знал себе цену... Ему не нужно было самоутверждаться и беспокоиться о званиях и наградах. Он был вынужден молчать и участвовать в создании забавных безделиц, которые впоследствии принесли даже материальное благополучие, мало им, кстати, ценимое..."

Причины молчания Н. Эрдман объяснил в одной из своих басен: "Однажды ГПУ явилося к Эзопу// И хвать его за ж...//Смысл басни ясен:// Не надо басен". Ему это хорошо было известно - он оказался в ссылке и потому, что на приеме в Кремле Качалов, чтобы рассмешить вождя, прочитал его басню: "Вороне где-то Бог послал кусочек сыра...//- Но бога нет! - Не будь придира://Ведь нет и сыра..." А потом еще и знаменитую его и М. Вольпина колыбельную: "Видишь, слон заснул у стула. Танк забился под кровать. Мама штепсель повернула. Ты спокойно можешь спать. В миллионах разных спален спят все люди на Земле... Лишь один товарищ Сталин никогда не спит в Кремле". "Что это за талантливые шутники?" - спросил вождь. С этого вопроса начались все неприятности автора "Самоубийцы", который тогда не мог знать, что в 1951 году они с М. Вольпиным получат Сталинскую премию за сценарий фильма "Смелые люди" вместе с режиссером Константином Юдиным, оператором Игорем Гелейном, актерами Сергеем Гурзо и Алексеем Грибовым. Если бы знать... Судьбу Эрдмана можно разыграть как трагедию, мелодраму или детектив. Но он, по словам Л. Трауберга, "категорически не играл в гонимого..."

Эта пьеса о том, почему мы остались жить, несмотря на то, что все толкало нас на самоубийство

Отношения современников с советской драматургией не могут быть простыми - в третьем десятилетии ХХI века многое не сходится с представлениями о жизни в советской России даже самых проницательных граждан. Сегодня иначе относятся к капиталистам, священникам, писателям и даже к кокоткам. Сегодня мало кто хочет смотреть на реальность "с марксистской точки зрения", как это делает Егорушка, насмерть пугая обитателей пьесы партийным начетничеством. Запутанность героев в предлагаемых советских обстоятельствах открывает в них пусть жалкие, но человеческие качества. Мелкие, но искренние надежды на то, что удастся пережить и эти несправедливо суровые годы. Им и надо-то немного. Чтобы не запрещали неистребимую во все времена жажду жаловаться на жизнь. Пусть шепотом. "Мы всю жизнь свою шепотом проживем". Шепот за жизнь.

Героям пьесы и надо-то немного - чтобы не запрещали жаловаться на жизнь. Пусть даже шепотом

Н. Рощин лишил свой спектакль многообразия цветовой гаммы - никакой пестроты времени НЭПа. Белый, черный, серый - цвета уже случившейся смерти, послебытия. Они торжественно ритуальны. Словно все участники этого действа уже заглянули в преисподнюю. Для Рощина, похоже, нет сомнений в том, что Эрдман не только "новый Гоголь", каким его считали гении советского театра 1920-1930-х годов, но провозвестник того направления в драматургии, которое с легкой руки английского критика Мартина Эсслина назовут "театром абсурда". Откровения Семена Семеновича Подсекальникова (И. Волков) перед Глухонемым (И. Козырев), у которого наш герой ищет понимания и сочувствия, - такой сцене могли бы позавидовать С. Беккет или Э. Ионеско, раскрывшие трагедию краха коммуникаций между людьми. Только сделали они это уже на рубеже 1940-1950-х годов. Рощин помещает комедию Эрдмана в контекст мировой драматургии и, безусловно, оказывается в творческом выигрыше.

Но одно из главных достоинств новейшего "Самоубийцы" выходит за рамки одной постановки. Этот спектакль не оставляет сомнений в том, что в Московском Художественном театре сложилась очень сильная актерская команда. Сегодня только в "Самоубийце" заняты первоклассные актеры - И. Волков, И. Золотовицкий, А. Семчев, А. Агапов, А. Кирсанов, Ю. Чебакова, Я. Колесниченко... Не знаю, стоит ли сообщать об этом в завершенном прошедшем времени, - процесс творческого взросления актеров в живом театре никогда не останавливается. А сегодняшний МХТ - это безусловно живой театр.

Жду "Чайку" К. Хабенского. Премьера - 30 ноября.